-ты живёшь в какой-то ёбаной сказке.-
температура 38.1. нет.. вряд ли это аллергия .D
сдала сегодня политологию. на 61.. кр на тему "Женщины в политике". брр.. ерунда такая.
попала под проливной дождь... --------
решив подправить список интересов в профиле, вписала Берсерка ^^ -
нашла группы по манге на дайери.. и пошло поехало Оо
много фанфов. и..
классный арт ** особенно этот.
тык.
кхм. наткнулась на фанфик, жутко подходящий к арту ♥
спрашивать разрешение стянуть было стыдно.. дабы написан он - к чьему-то дню рождению =.=
угх.. *скрипя сердцем*
нет. всё ж я наглый.. ну не могу у себя не запостить.
дабы совсем совесть не загрызла, оставляю урл записи. *виноватая улыбка*
сдала сегодня политологию. на 61.. кр на тему "Женщины в политике". брр.. ерунда такая.
попала под проливной дождь... --------
решив подправить список интересов в профиле, вписала Берсерка ^^ -
нашла группы по манге на дайери.. и пошло поехало Оо
много фанфов. и..
классный арт ** особенно этот.
п.с. мгновенно вспомнился арт по Шульдиху ♥
его часто вырисовывают в таком же белом пальто. да и по стилю похоже.
его часто вырисовывают в таком же белом пальто. да и по стилю похоже.
тык.
кхм. наткнулась на фанфик, жутко подходящий к арту ♥
спрашивать разрешение стянуть было стыдно.. дабы написан он - к чьему-то дню рождению =.=
угх.. *скрипя сердцем*
нет. всё ж я наглый.. ну не могу у себя не запостить.
дабы совсем совесть не загрызла, оставляю урл записи. *виноватая улыбка*
24.03.2010 в 01:11
Пишет Chester.:[Berserk]
Гатс, Гриффит
небечено
Он ожидал чего угодно, на самом деле. Потому что стопки этого дела не поместились на его и так захламленном рабочем столе, и грязи в них было столько, что можно было бы утопить полгорода. «Принимай», - сказал ему комиссар Фалько, оттягивая слишком тугой воротничок мундира и делая глоток воды из стакана, - «Выжми все что можешь». Гатс сначала даже не въехал, что там выжимать. Уже того, что подозреваемый на допросе перьевой ручкой пробил ладонь прежнего инспектора, без всяких там хватило бы на статью и приговор. А если присобачить туда же все остальное, что шили тому парню – его бы и закопали в тюрьме. А потом вырыли и опять закопали. За все три пожизненных.
«Ха. Вали давай», - хмыкнул комиссар Фалько, когда Гатс ему вывалил свои соображения и указал унизанным перстнями пальцем на дверь. В очередной раз, заработав себе мучительную смерть за неуважение к подчиненным.
Читать Гатс не любил, но пожертвовал личным временем, запасся едой и засел за документы. И почти сразу просек, в чем вообще проблема. Все надцать папок этого дела, были сильно писаны вилами по воде. Один вопрос, когда весь штат знает, что лидер бандитов Ястребов – головорез и мразь, и что окраины до сих пор плавают в дерьме, после передела сфер, затеянной Ястребами. А другое – пойди и докажи это самому справедливому в мире суду, который лишний раз зря не почешется.
«Если он выйдет, начнется бойня», - проинформировал комиссар Фалько, пялясь своими бесцветными рыбьими глазами, которые по-хорошему давно пора бы выколоть вилкой. И Гатс понял, что в кои-то веки старый козел прав. Лидер Ястребов должен был или сесть или сдохнуть за решеткой. Позорно и пошло, чтобы его орлы не подумали продолжать его дело, а заткнулись и засели на отвоеванных территориях. И тогда Гатс потребовал его на допрос.
И на самом деле, он ожидал чего угодно. Но за двойным бронированным стеклом, в комнате для допросов, сидел не головорез и не тварь какая-то, а баба. Баба, как он есть. Длинная шея, ломкие ключицы в вырезе оранжевой тюремной робы, светлые волосы, скрученные в небрежный хвост. Лидер Ястребов покачивался на шаткой трехногой табуретке, шевеля немеющими из-за слишком затянутых наручников пальцами, и рассматривал однообразные грязноватые стены.
- Оо, - с обворожительной улыбкой промурлыкал он, стоило только Гатсу шагнуть в комнату, - Новенький. Как мило, с вашей стороны, меняться, когда вы меня утомляете.
Зубы у него были ровные и мелкие, без клыков. В них Гатс и врезал для начала. Не сильно, так, ткнул, для знакомства. Но этого хватило, чтобы лидер Ястребов слетел с расшатанной табуретки и въехал плечом в бетонный пол.
- Добрый день, - формально проинформировал Гатс, усаживаясь за стол, - Я инспектор Гатс, с данного момента веду ваше дело. Все сказанное вами в этом помещении документируется и может быть использовано против вас. Жалобы на обращение или ход ведения расследования вы можете передать мне в письменной форме.
- Привет, - сплюнул кровь лидер Ястребов. И по прежнему улыбался.
Ненормальный он был, это точно, не в себе. Наглый, резкий, хитрый – крыса, а не человек. Смотрел ясными синими глазами, отчего Гатса продирало морозом вдоль хребта, улыбался. У него наверное этих паскудных улыбочек было с тысячу, или две, и все разные. Это вообще не вопрос оказалось – почему за ним идут люди. Какого хрена вообще банды окраин признают его лидерство. Это в нем было: воля подавляющая и безграничная, харизма. Он шмыгал разбитым носом, рефлекторно дергая скрученными за спиной руками и не повышая голоса, рекомендовал Гатсу пойти себе на. Ни в какую не ломался, крыса. Гатс шкурой чувствовал, закаленной шкурой инспектора, что стоит ему только отвернуться и он получит в спину. И не факт, что потом встанет.
Результат своей затеи ему понравился, надзиратели сделали свое дело на ура, отработав перепавшие им деньги. Он с удовольствием оглядел неровно обкромсанные светлые волосы и оскалился.
- Оо, - мурлыкнул лидер Ястребов, глядя из-под ресниц, - А я-то думал, кого благодарить за эту красоту.
Его голос дрогнул, становясь бархатистым, почти ласковым:
- Надеюсь, ты сдохнешь, собака, - нежно сообщил подозреваемый и лилейно улыбнулся, демонстрируя свои нечеловеческие зубы. И все равно остался богом.
Гатс так не напивался с тех пор, когда его бывшая жена подала на развод. Хоть и сучка она была.
- Послушай, инспектор как-там-тебя, - как-то скучая, заметил подозреваемый, в одну из их встреч, - Ты бы хоть раз цветы принес что ли. Или конфеты. Или чем там еще баб снимают?
Гатс сначала врезал ему по морде, а потом добавил с ноги. Глядя, как лидер Ястребов пытается отдышаться, он поймал себя на том, что почти дернулся помочь тому подняться, и усадить обратно на эту чертову табуретку. В следующий раз он принес липкий дешевый леденец, насмешливо швырнув подозреваемому на колени. А тот только взглянул снизу вверх, и демонстративно звякнув наручниками, приоткрыл рот. Тварь. Последняя окраинная тварь, а не человек, вот кто он был. Им наверное можно было отравиться, его языком, слюной, соленоватой кровью, сочащейся из прокушенной губы. Гатс сплюнул прямо на пол и вытер рот ладонью. Даже если этой тварью можно было отравиться, он наверное это уже сделал.
- А конфетку? – безмятежно спросил подозреваемый, облизывая припухшие от жесткого поцелуя губы. И Гатс понял, что сдохнет, но засунет его за решетку. Так или иначе, но вмажет этой бабе по полной, на всю катушку. Оба они поняли, что он это сделает, и лидер Ястребов в первый раз не улыбнулся.
Дали ему два года условно, плюс принудительное лечение. За ручку в руке инспектора и ту хрень, на которой его повязали – хранение наркотиков что ли.
«Нахуй», - коротко сказал Гатсу комиссар Фалько, звякая графином с коньяком и стаканами. Какая вообще разница, если подозреваемый так ничего и не признал, а защищающая его свора лучших адвокатов, размазала обвинение по залу заседаний и со вкусом намотала на весы правосудия.
Он смотрел на бронированные ворота со своего прокуренного кабинета, тяжело опираясь на подоконник, признавая этот раунд проигранным. На раз-два-три загорелась оповещающая лампа, все замерло и из-за отъезжающей створки, к ожидающим машинам вышел его бывший подозреваемый. Небрежно сбросил кому-то на руки полупустую спортивную сумку, расцеловал каждого из эскорта, как принято в Семьях. Конечно, он не мог ничего видеть сквозь зеркальное стекло, конечно, Гатсу просто показалось, что прежде чем сесть в широколобый Кадиллак, лидер Ястребов синими своими глазищами заглянул ему прямо в душу.
Гриффит его звали. Гриффит.
Гатс так не напивался с тех пор…
fin
Гатс, Гриффит
небечено
Истинный путь к сердцу мужчины - шесть дюймов хорошей стали между ребрами. Иногда хватает четырех, но я люблю шесть, для верности.
Он ожидал чего угодно, на самом деле. Потому что стопки этого дела не поместились на его и так захламленном рабочем столе, и грязи в них было столько, что можно было бы утопить полгорода. «Принимай», - сказал ему комиссар Фалько, оттягивая слишком тугой воротничок мундира и делая глоток воды из стакана, - «Выжми все что можешь». Гатс сначала даже не въехал, что там выжимать. Уже того, что подозреваемый на допросе перьевой ручкой пробил ладонь прежнего инспектора, без всяких там хватило бы на статью и приговор. А если присобачить туда же все остальное, что шили тому парню – его бы и закопали в тюрьме. А потом вырыли и опять закопали. За все три пожизненных.
«Ха. Вали давай», - хмыкнул комиссар Фалько, когда Гатс ему вывалил свои соображения и указал унизанным перстнями пальцем на дверь. В очередной раз, заработав себе мучительную смерть за неуважение к подчиненным.
Читать Гатс не любил, но пожертвовал личным временем, запасся едой и засел за документы. И почти сразу просек, в чем вообще проблема. Все надцать папок этого дела, были сильно писаны вилами по воде. Один вопрос, когда весь штат знает, что лидер бандитов Ястребов – головорез и мразь, и что окраины до сих пор плавают в дерьме, после передела сфер, затеянной Ястребами. А другое – пойди и докажи это самому справедливому в мире суду, который лишний раз зря не почешется.
«Если он выйдет, начнется бойня», - проинформировал комиссар Фалько, пялясь своими бесцветными рыбьими глазами, которые по-хорошему давно пора бы выколоть вилкой. И Гатс понял, что в кои-то веки старый козел прав. Лидер Ястребов должен был или сесть или сдохнуть за решеткой. Позорно и пошло, чтобы его орлы не подумали продолжать его дело, а заткнулись и засели на отвоеванных территориях. И тогда Гатс потребовал его на допрос.
И на самом деле, он ожидал чего угодно. Но за двойным бронированным стеклом, в комнате для допросов, сидел не головорез и не тварь какая-то, а баба. Баба, как он есть. Длинная шея, ломкие ключицы в вырезе оранжевой тюремной робы, светлые волосы, скрученные в небрежный хвост. Лидер Ястребов покачивался на шаткой трехногой табуретке, шевеля немеющими из-за слишком затянутых наручников пальцами, и рассматривал однообразные грязноватые стены.
- Оо, - с обворожительной улыбкой промурлыкал он, стоило только Гатсу шагнуть в комнату, - Новенький. Как мило, с вашей стороны, меняться, когда вы меня утомляете.
Зубы у него были ровные и мелкие, без клыков. В них Гатс и врезал для начала. Не сильно, так, ткнул, для знакомства. Но этого хватило, чтобы лидер Ястребов слетел с расшатанной табуретки и въехал плечом в бетонный пол.
- Добрый день, - формально проинформировал Гатс, усаживаясь за стол, - Я инспектор Гатс, с данного момента веду ваше дело. Все сказанное вами в этом помещении документируется и может быть использовано против вас. Жалобы на обращение или ход ведения расследования вы можете передать мне в письменной форме.
- Привет, - сплюнул кровь лидер Ястребов. И по прежнему улыбался.
Ненормальный он был, это точно, не в себе. Наглый, резкий, хитрый – крыса, а не человек. Смотрел ясными синими глазами, отчего Гатса продирало морозом вдоль хребта, улыбался. У него наверное этих паскудных улыбочек было с тысячу, или две, и все разные. Это вообще не вопрос оказалось – почему за ним идут люди. Какого хрена вообще банды окраин признают его лидерство. Это в нем было: воля подавляющая и безграничная, харизма. Он шмыгал разбитым носом, рефлекторно дергая скрученными за спиной руками и не повышая голоса, рекомендовал Гатсу пойти себе на. Ни в какую не ломался, крыса. Гатс шкурой чувствовал, закаленной шкурой инспектора, что стоит ему только отвернуться и он получит в спину. И не факт, что потом встанет.
Результат своей затеи ему понравился, надзиратели сделали свое дело на ура, отработав перепавшие им деньги. Он с удовольствием оглядел неровно обкромсанные светлые волосы и оскалился.
- Оо, - мурлыкнул лидер Ястребов, глядя из-под ресниц, - А я-то думал, кого благодарить за эту красоту.
Его голос дрогнул, становясь бархатистым, почти ласковым:
- Надеюсь, ты сдохнешь, собака, - нежно сообщил подозреваемый и лилейно улыбнулся, демонстрируя свои нечеловеческие зубы. И все равно остался богом.
Гатс так не напивался с тех пор, когда его бывшая жена подала на развод. Хоть и сучка она была.
- Послушай, инспектор как-там-тебя, - как-то скучая, заметил подозреваемый, в одну из их встреч, - Ты бы хоть раз цветы принес что ли. Или конфеты. Или чем там еще баб снимают?
Гатс сначала врезал ему по морде, а потом добавил с ноги. Глядя, как лидер Ястребов пытается отдышаться, он поймал себя на том, что почти дернулся помочь тому подняться, и усадить обратно на эту чертову табуретку. В следующий раз он принес липкий дешевый леденец, насмешливо швырнув подозреваемому на колени. А тот только взглянул снизу вверх, и демонстративно звякнув наручниками, приоткрыл рот. Тварь. Последняя окраинная тварь, а не человек, вот кто он был. Им наверное можно было отравиться, его языком, слюной, соленоватой кровью, сочащейся из прокушенной губы. Гатс сплюнул прямо на пол и вытер рот ладонью. Даже если этой тварью можно было отравиться, он наверное это уже сделал.
- А конфетку? – безмятежно спросил подозреваемый, облизывая припухшие от жесткого поцелуя губы. И Гатс понял, что сдохнет, но засунет его за решетку. Так или иначе, но вмажет этой бабе по полной, на всю катушку. Оба они поняли, что он это сделает, и лидер Ястребов в первый раз не улыбнулся.
Дали ему два года условно, плюс принудительное лечение. За ручку в руке инспектора и ту хрень, на которой его повязали – хранение наркотиков что ли.
«Нахуй», - коротко сказал Гатсу комиссар Фалько, звякая графином с коньяком и стаканами. Какая вообще разница, если подозреваемый так ничего и не признал, а защищающая его свора лучших адвокатов, размазала обвинение по залу заседаний и со вкусом намотала на весы правосудия.
Он смотрел на бронированные ворота со своего прокуренного кабинета, тяжело опираясь на подоконник, признавая этот раунд проигранным. На раз-два-три загорелась оповещающая лампа, все замерло и из-за отъезжающей створки, к ожидающим машинам вышел его бывший подозреваемый. Небрежно сбросил кому-то на руки полупустую спортивную сумку, расцеловал каждого из эскорта, как принято в Семьях. Конечно, он не мог ничего видеть сквозь зеркальное стекло, конечно, Гатсу просто показалось, что прежде чем сесть в широколобый Кадиллак, лидер Ястребов синими своими глазищами заглянул ему прямо в душу.
Гриффит его звали. Гриффит.
Гатс так не напивался с тех пор…
fin
-
-
05.06.2010 в 23:57спрашивать разрешение стянуть было стыдно.. дабы написан он - к чьему-то дню рождению =.=
угх.. *скрипя сердцем*
нет. всё ж я наглый.. ну не могу у себя не запостить.
лучше все же было бы откамментить и спросить, а не утаскивать вот так. Все же это на личном дневе фик лежит, да и еще в качестве подарка)
-
-
06.06.2010 в 11:10ну я ж говорю - наглая.. >_<"
*ушел к автору разрешение просить*